Дети, которые ждут...

Мы иногда видим на экране глаза детей, которые ждут: ждут, что за ними кто-то придет и возьмет к себе, ждут, что кто-то их позовет... Ждут не только детдомовцы. Вглядитесь в лица детей и младших подростков - в транспорте, в очередях, просто на улице. Есть лица, которые сразу выделяются этой печатью ожидания. Вот оно только что жило самостоятельно, независимо от вас, поглощенное своими заботами. И вдруг, почувствовав ваш взгляд, оно как будто просыпается, и со дна его глаз вырастает неосознанный их хозяином вопрос "...Ты? Это ты?"

Возможно, этот вопрос вспыхивал когда-то и в вашей душе. Может быть, и у вас до сих пор не отпущена туго натянутая струна ожидания старшего друга, учителя... Пусть недолгой была бы встреча, но она жизненно необходима. Неутоленная жажда, потребность в старшем друге - почти как открытая рана на всю жизнь...

Но не поддавайтесь первому, ничем не обеспеченному порыву, никогда не обещайте детям то, чего не сможете дать! Трудно в двух словах сказать об уроне, который терпит неокрепшая детская душа, наткнувшись на наши безответственные обещания, за которыми ничего нет!

Вы спешите по своим делам, среди которых так много места занимают книга, приятельская встреча, футбол, рыбалка, пара пива... Вы проходите мимо мальчишки, который провожает вас взглядом... Чужой? Какое имеет значение, чей он сын! Чужих детей нет. Если он обернулся к вам - ответьте ему дружески, дайте ему хотя бы то немногое, что можете, что вам ничего не стоит: дружеский привет, ласковое прикосновение! Толпа притиснула к вам в транспорте ребенка - оградите его, и пусть из вашей ладони войдет в него добрая сила!

"Я сам", стремление к автономии - это одно. "Ты мне нужен, старший друг" - это другое. Оно редко находит у младшего словесное выражение, но это так! И между первым и вторым нет противоречия. Друг не мешает, а помогает этому "я сам"...

И когда младшие отворачиваются и уходят от нас, защищая свою автономию, шумно протестуют против всего, что исходит от нас, это значит, что мы пожинаем плоды нашего бездумного к ним отношения и, возможно, нашего предательства. Если ближайший старший не хочет научиться быть другом младшему, не хочет понять его насущные психологические нужды, он уже предает его...

Мне очень мешает, что я уже не молода, что я всего лишь женщина, вечно перегруженная чужими бедами. И все же иногда я останавливаю подростков. От незнакомых в ответ на мое "здравствуйте" можно услышать и такое: "А мы здороваемся только со знакомыми!" И затем, горделиво отворачиваясь или уходя: "А с незнакомыми мы не здороваемся!" Но эти же подростки, услышав мое "здравствуйте" второй раз, проявляют любопытство и не спешат уходить... С ними редко кто говорит уважительно и как с равными... У них нет опыта беседы о серьезных вещах, а ведь у них есть свои соображения о многих сторонах нашей жизни! Иногда эти слоняющиеся из подъезда в подъезд юноши напоминают пустые сосуды, которые ждут, когда их наполнят. Некоторые уже не верят, что их кто-то позовет. Да если и позовут - куда?

Мужчины, идите к детям - к своим и чужим, к детям любого возраста! Вы очень нужны им!

Знала я одного учителя-математика - Капитона Михайловича Балашова, который работал до глубокой старости. Где-то уже на исходе девятого десятка лет он оставил школьные классы. Но взял на себя роль дедушки в ближайшем детском саду. Он готовился к каждой встрече, репетировал, собираясь "сказывать сказку", подбирал картинки к ней. Казалось бы, ветхий дед - кому такой нужен? Нужен!! Детишки очень любили его и ждали: "А когда наш дедушка придет?"

Дети - маленькие и большие - ждут вас, даже не отдавая себе отчета. Ждут и те, у кого есть родные отцы. Трудно сказать, кто больше обездолен: те, кто своего отца никогда не знал, или те дети, которые прошли через отвращение, презрение и ненависть к родному отцу...

Как нужно, чтобы кто-то из вас, мужчины, пришел на помощь такому. Таким... Может, один из них где-то поблизости. Станьте хоть на время рядом с ним. Пусть вы останетесь воспоминанием, но войдите в него светлой силой, иначе он может не состояться как человек...