О связях "органических"

Мы очень мало знаем о тех видах органической зависимости одного человека от другого, которую пока еще не измеришь приборами, не обозначишь известными научными терминами. И все же эта органическая зависимость косвенно обнаруживает себя в условиях психоневрологической больницы.

Прежде всех других обнаруживает себя органическая потребность ребенка в физическом и эмоциональном контакте с матерью, нарушение которого служит причиной разных форм психического неблагополучия. Ребенок - плод материнского тела, и даже отделившись от него, становясь физически все более автономным, он долго еще будет нуждаться в тепле этого тела, в прикосновениях матери, в ее ласке. И всю свою жизнь, уже став взрослым, будет нуждаться в ее любви. Он - прежде всего прямое физическое ее продолжение, и уже поэтому его психологическая зависимость от нее - органическая. (Когда мама выходит замуж за "чужого дядю", это часто воспринимается как посягательство постороннего на самую важную в жизни ребенка связь! Осуждение его поведения, упреки в эгоизме, прямое давление, принуждающее "принять" чужого дядю в отцы, - все это вызовет только отрицательное к нему отношение. Нужен особый такт, чтобы ребенок не почувствовал лишения жизненно важного тепла матери и ее внимания.)

Подобная связь у ребенка бывает и с отцом - в том случае, если по каким-то причинам он вынужден заменить ему мать.

Но обычно отец воспринимается иначе. Уже став взрослыми, бывшие мальчики и девочки редко могут передать словами свои первые ощущения его близости. Но прежде всего - в норме - это ощущение силы, родной и близкой, которая и окутывает тебя, защищая, и как бы входит в тебя, становится твоей собственной, дает ощущение своей неуязвимости. Если мать - источник жизни и жизнетворного тепла, то отец - источник силы и убежище, первый старший друг, который делится с ребенком этой силой, силой в самом широком смысле этого слова. Дети долго не могут отличить силу физическую от психической, но отлично чувствуют последнюю и тянутся к ней. И если нет отца, но есть рядом любой мужчина, который стал убежищем и старшим другом, ребенок не обездолен.

Старший - мужчина для ребенка, начиная с раннего детства и почти до подросткового возраста, нужен для формирования нормального чувства защищенности от всего, что содержит угрозу: от темноты, от непонятного грома, от злой собаки, от "сорока разбойников", от "космических гангстеров", от соседского Петьки, от "чужих"... "Мой папа (или "мой старший брат", или "наш дядя Саша") ка-ак даст! Он самый сильный!"

Те из наших пациентов, которые росли без отца и без старшего - мужчины, рассказывают (разными словами и в разных выражениях) о чувстве, которое одни называли завистью, другие - тоской, третьи - обездоленностью, а кто-то никак не называл, а рассказывал примерно так:

- Когда Генка при встрече опять начинал хвастать: "А мне папа конфет привез и еще ружье купит!" - я либо поворачивался и уходил, либо лез драться. Помню, не любил видеть Генку рядом с его отцом. А позднее не хотел заходить домой к тем, у кого есть отец. А вот был у нас пастух дед Андрей, жил один на краю деревни. К нему я ходил часто, но только один, без ребятишек...

Многие дети из тех, у кого не было близкого старшего - мужчины, в подростковый период обрастали острыми шипами преувеличенной склонности к самозащите без необходимости в ней. Обнаруживалась болезненная значимость защиты у всех, кто не получил ее в должной степени в раннем возрасте.

И подростку отец тоже нужен как старший друг. Но уже не убежище, а скорее прибежище, источник самоуважения.

До сих пор наши представления о функции старшего - мужчины в жизни подростка удручающе неверны, примитивны, убоги: "Острастка нужна...", "Дать бы ремня, да некому...", "У-у, безотцовщина проклятая, пропасти на вас нету, страху никакого, без мужиков растут..." До сих пор мы подменяем уважение страхом!

Страх в какой-то мере может - до поры до времени - сдерживать некоторые побуждения. Но на страхе ничего хорошего не может вырасти! Уважение - вот единственно благодатная почва, необходимое условие положительного влияния старшего на подростка, проводник его силы. И это уважение можно вызвать, заслужить, но невозможно выпросить, бесполезно требовать, вменять в обязанность. Заставить уважать силой тоже нельзя. Насилием уважение уничтожается. Холуйство лагерных "шестерок" - не в счет. Мы ведь хотим, чтобы наши дети обладали нормальным чувством человеческого достоинства. Значит, мужчина своим положением старшего обязан почаще смотреться в психологическое и нравственное зеркало: смогут ли дети уважать его? Что возьмут от него? Захочет ли его сын быть похожим на него?